…украинцев»? Конечно же, по сравнению с оуновскими психопатами из УПА, залившими кровью поляков и своих соотечественников землю Червонной Руси он просто «русификованый выродок», «зраднык», продавшийся основоположникам «крывавого царату».

Печально все это…

Кстати о русском царизме. Есть в его истории такая яркая фигура как Иван Грозный. Им до сих пор пугают детей не только на Западной Украине, но и в Европе. Но при этом у нас стараются не вспоминать, что Великий князь Василий III отправив в 1525 году свою жену навечно в монастырь, женился на некой Елене Глинской с Полтавщины. А та уже родила ему наследника престола – Иоанна IV, впоследствии ставшего «Грозным». Вот они превратности судьбы…

Д.Р.: Выходит, что малорусы принимали весьма важную роль в судьбе не только Руси, но и великорусской государственности.

А.В.: Нет Дмитрий. Я бы иначе сказал. Наравне с великорусами, малорусы непосредственно стали судьбой русской государственности. Если бы они не могли строить империю, создавать культуру, науку, они бы коротали свой век по хуторам, занимаясь свиноводством во благо польского или турецкого панства. Если бы не начался Большой Общерусский Проект, многие из моих великих соотечественников в принципе не смогли бы раскрыть свои таланты.

Д.Р.: Странные метаморфозы малорусской души?

А.В.: Вроде того.

С другой стороны, в России сейчас СМИ сотворили образ хохла, в виде мелкого, смешного салоеда. Но ведь это просто желание видеть то, что хочешь видеть. Я не хочу никого обижать, но, тем не менее, общий уровень образованности и культурного развития в Малой Руси был испокон веков значительно выше великорусского. Когда Петр I организовывал русскую академию наук, откуда он взял для нее ученых? Из Киево-Могилянской академии.

Вот что писал в 1909 году о вкладе малоруссов в становление общерусской науки ученый врач, антрополог и историк Иван Пантюхов в своей работе «Значение антропологических типов в русской истории»: «Недостаток образованных людей великорусского типа в XVIII столетии пополнили образованные люди типа малорусского. Как в Киевской духовной академии, так и в южнорусских семинариях молодые люди всех сословий получали несравненно лучшее образование, чем в немногих учебных заведениях великорусских. В сочинении доктора Змеева «Русские врачи-писатели», где говорится и вообще об ученых-естествоиспытателях, из 149 насчитанных им в XVIII веке ученых, воспитанников южных учебных заведений – 96, а северных – только 33» [2].

Далее он писал следующее: «Ученые-врачи и естествоиспытатели, кроме заслуг их как научных работников, должны были прокладывать первые пути для научной мысли, изобретать терминологию, писать учебники, составлять словари. Заслуги в этом отношении малорусских ученых в XVIII веке гораздо выше, чем великорусских. Пригоровский, Политковский, Барсук-Моисеев, Вонсович, Джунковский, Велланский, Погорельский, Полетика, Тимковский занимали должности профессоров и другие, требующие специальных знаний, в Москве и Петербурге» [3].

Возьмем, к примеру, известную и изучаемую во всем мире русскую философию. Ведь это уже не только наше с вами достояние, но достояние всей мировой культуры! А вы знаете, кто стоял у ее истоков?

Д.Р.: Кто?

А.В.: Когда в 1861-ом в Московском университете открыли кафедру философии, то оказалось, что во всей Российской империи единственным специалистом, который смог бы ее возглавить, был преподаватель Киевской Духовной Академии (родом с Полтавщины) Памфил Юркевич (будущий учитель Владимира Соловьёва). Вот вам яркий факт, подтверждающий мои слова.

Д.Р.: Н-да… Странно, что уже в XIX веке малороссийская интеллигенция так негативно относиться к собственному же творению, считая Россию «тюрьмой народов».

А.В.: Как это не звучит сейчас парадоксально, но интеллигенция Юго-Западного края была в большинстве своем настроена значительно консервативнее московской или петербургской. Здесь либеральная и революционная идеология не имели широкого распространения. А именно они скрыто или явно репродуцировали в той или иной форме русофобию. В Малороссии русофобов было не много. И в основном ими являлись поляки. Для малорусов Российская империя всегда оставалась Отечеством.

Возьмем, к примеру, того же Юркевича. Человек глубокого ума и редчайшей образованности. Сильная личность. В те годы, ради защиты собственных принципов он открыто бросил вызов господствующему тогда общественному мнению.

Д.Р.: Что вы имеете ввиду?

А.В.: Как я уже сказал, в XIX веке, в среде русской интеллигенции очень сильны были либерально-демократические, антимонархические, антирусские, западофильские настроения. Всякий, кто имел иные взгляды, осмеивался и оплевывался «прогрессивно настроенными» слоями «просвещенного общества», превращался в парию. Для того чтобы не побояться выступить на защиту русских устоев империи, не испугаться «общественного мнения» и ярлыка «царского мракобеса», надо было обладать как человеческой смелостью, так и гражданским мужеством. Так вот, Юркевич, несмотря на господствующие тогда настроения интеллигенции, опубликовал работы, в которых выступил с критикой идей Чернышевского и репрезентованного им примитивного европейского механистического материализма. После этого, в отношении его началась грязная травля со стороны демократов. Либеральная российская пресса объявила его политическим противником. Представляете! малорус встает на защиту устоев России и русской духовности перед лицом целой своры европеизированных антирусски настроенных великорусов!

Д.Р.: Да. На фоне евроинтеграционных устремлений современной Украины, это выглядит фантастически.

А.В.: Более чем. Но такое впечатление не возникло бы, если бы мы лучше знали свою историю, если бы каждый из нас пытался собственными усилиями выяснить истину. Вы, например, знаете, что основным центром черносотенного движения в Российской империи был Юго-Западный край? Половина всех отделов наиболее многочисленного «Союза Русского Народа» находилась тогда на территории современной Украины. На Подолии и Волыни отдел СРН был почти в каждом селе. Причем записывались крестьяне этих регионов в «Союз Русского Народа» целыми селами! Именно Подолия и Волынь были в начале XX века наиболее крупным очагом распространения черносотенных идей. И их главными носителями были простые малорусские крестьяне. При этом активную поддержку тем же отделам СРН оказывало православное духовенство.

Д.Р.: И чем это, на Ваш взгляд, можно объяснить?

А.В.: В те времена, для простых малорусских мужиков черносотенные организации были реальным механизмом защиты своей веры и классовых интересов. Подолия и Волынь являлись теми регионами, где помещиками в основном были поляки. То есть – инородцы и иноверцы. Таким образом, здесь классовое противостояние накладывалось на национальное и религиозное. Польская шляхта, превратившись в российских помещиков, не престала от этого быть польской шляхтой. Кроме того она обладала мощным влиянием. Особенно в регионах. Кроме того, сильным раздражающим фактором были евреи, основная масса которых проживала как раз на западных рубежах империи, сдерживаемая т.н. «чертой оседлости». Поэтому для лишенных всякой защиты малорусских крестьян черносотенные организации становились реальной возможностью защитить свои интересы и права. Поэтому известная формула графа Уварова – «Православие. Самодержавие. Народность», для малорусских крестьян западных регионов обретала практическое наполнение.

Когда я слышу, как какой ни будь «свидомый» пан зло пыхтит что-то про русских черносотенцев, я не могу сдержать улыбки, ведь черносотенное движение, во всяком случае, его народная основа, в большей мере являлось малорусским, чем великорусским.

Д.Р.: Думаю, что для многих это будет откровением.

А.В.: Конечно. Как и то, что «Вооруженные силы Юга России» на 70-75 % были сформированы из малорусов. А ведь это была основная сила, противостоявшая большевикам, вынужденным опереться в начале гражданской войны на интернациональный сброд, занесенный в Россию Первой мировой.

Д.Р.: Подождите, а разве основной ударной силой «Вооруженных сил Юга России» были не казаки?

А.В.: А кто такие казаки? Обитатели т.н. Дикого поля. Изначально формировалось две ветви казачества, которые впоследствии оформились в Донскую и Запорожскую. От днепровских казаков донские тогда отличались тем, что, в отличие от первых, служивших польской короне, находились на службе у русских царей. Хотя были среди днепровских казаков и те, которые совместно с донцами стояли на охране рубежей русского государства на Северском Донце.

А кто такие кубанские казаки? Все очень просто. В 1792 г. после русско-турецкой войны, в которой запорожские казаки, на тот момент называвшиеся «черноморскими» лихо захватили крепость Хаджибей на месте нынешней Одессы и со стороны Дуная ворвались в Измаил, Екатерина II пожаловала 38 запорожским куреням в вечное владение Кубань, отвоеванную Суворовым у ногайских татар. Именно бывшие запорожцы основали в 1793 году войсковой город Екатеринодар и стали надежным щитом южных рубежей России. Это потом переселение запорожцев на Кубань «свидоми» идеологи в истерическом припадке назвали «зныщенням Запорижськойи Сичи» Екатериной II, которую кубанцы очень почитают. Процесс добровольной миграции малорусов вглубь России интенсивно продолжался и потом. Мужики искали свободную землю без панов. Только официально за первую половину XIX столетия на Кубань с Украины переселилось около 130 тысяч человек!

Так вот, возвращаясь к гражданской войне, хочу сказать, что в конце 1918 года Добровольческая армия под командованием генерала Деникина на 2/3 состояла именно из кубанских казаков, т.е. малорусов!

У нас ведь как принято рассуждать относительно гражданской войны… Где были «наши»? Известно где, в Центральной Раде. А чем была Центральная Рада в те годы? Да ничем. Пустым местом. Общественной организацией, неким коалиционным советом, образованным из лидеров мелких украинофильских партий и общественных организаций, предназначавшийся для координации украинофильского движения на территории Юго-Западного края России. В лучшем случае, она могла на что-то влиять в пределах Киева. Она даже не обладала формальной легитимностью, потому что ее никто не выбирал. Это даже не был парламент, которому народ должен путем голосования делегировать полномочия. Сборище случайных, бездарных, ни на что не способных балаболок, многие из которых приехали из Австрии и объявили себя украинской властью. Их идеи украинского национализма простой народ абсолютно не воспринимал. Большевистская пропаганда ему была ближе. Они ничего не могли и ни на что не влияли. Только путались под ногами, то у белых, то у большевиков, то у немцев и занимались демагогией.

Вот как описал ситуацию, которая сложилась в Юго-Западном крае немец К.Росс, въехавший на его территорию вместе с передовыми частями немецкой армии: «Нет никакой центральной власти, захватывающей более или менее значительную территорию. Отдельные области, города, даже села и деревни. Власть в них принадлежит различным партиям, авантюристам и диктаторам. Можно встретить деревни, опоясанные окопами и ведущие друг с другом войну из-за помещичьей земли. Отдельные атаманы властвуют в областях… В их распоряжении… пулеметы, орудия, бронированные автомобили…» [4].

Поддержка среди народа у Центральной Рады была нулевой. Территория придуманной ею Украинской народной республики расширялась из Киева постановлениями без учета мнения местного населения присоединяемых к УНР российских губерний. Когда у большевиков лопнуло терпение, и они решили прикрыть УНРовский балаган, то ни малорусские солдаты, ни рабочие, ни крестьяне, палец о палец не ударили, чтобы защитить Центральную Раду. Всем было наплевать на нее. Как констатировал позднее заместитель Грушевского В. Винниченко: «Все наши широкие массы солдат не оказывали им [большевистским отрядам – А.В.] никакого сопротивления или даже переходили на их сторону, почти все рабочие каждого города были за них, в селах сельская беднота явно была большевистской, словом, огромное большинство именно украинского населения было против нас… Единственной нашей активной военной силой была интеллигентная молодежь и часть национально-сознательных рабочих» [5].

Когда в Киеве вспыхнуло восстание рабочих, на защиту Центральной Рады встали лишь сечевые стрельцы под командованием Коновальца и Мельника. Но вот что интересно, эти подразделения были сформированы из галичан, бывших солдат австро-венгерской армии, попавших в русский плен! То есть, в те дни в Киеве малорусские рабочие сражались с подданными австрийского императора Франца Иосифа, но уж ни как не с «украинским народом», вставшим на защиту своей республики.

Когда же в конце января 1918 года большевицкие отряды начали штурм Киева, то его пытались защищать лишь граждане иностранных государств. Вот что в те дни передавал в Петроград Муравьев: «Уличные бои продолжаются с большим ожесточением…В войсках Рады работает очень много иностранных офицеров бельгийцев, французов, румын и других… целые польские дружины присоединились к офицерству…» [6]. То есть кроме австрийских стрельцов-галицийцев, Центральную Раду защищали бельгийцы, французы, румыны, поляки и прочий интернациональный элемент. Еще с большевиками на киевских улицах дрались русские офицеры, но, как Вы понимаете, не за Центральную Раду и не «нэньку Украйину», а за самих себя, свои семьи и Россию.

А когда же город был взят, его простой люд восторженно ликовал, радуясь концу правления «украинцев». И это не большевистская пропаганда. Об этом писали сами члены Центральной Рады. В частности, П.А. Христюк, министр внутренних дел УНР уходил из города вечером, в день вступления красногвардейских отрядов через рабочую Шулявку и «имел возможность видеть, как радовался приходу большевиков весь «шулявский свет». Рабочие и извозчики, вооруженные, запруживали улицы… расставляли стражу, ловили «украинцев»». Бывший министр с трудом пробрался через «это народное море» [7].

Д.Р.: А как же герои Крут? Киевские студенты, погибшие, защищая Центральную Раду от большевиков. Даже у нас о них известно.

А.В.: О, да! Это не мудрено. Сейчас украинская официальная пропаганда просто самоудовлетворяется этим мифом. (Усмехается) В угаре лицемерия наша оранжоидная верхушка во главе с «гарантом» теперь каждый год разбивает лбы об Аскольдову могилу в «патриотических» молитвах перед телевизионными камерами центральных телеканалов. Еще один пример совершенно идиотской казенной пропаганды.

Д.Р.: Почему?

А.В.: Когда я читаю каноническую версию «битвы» под Крутами в разных ее «патриотических» вариациях, то иногда просто ухохатываюсь от такой ярко выраженной интеллектуальной недостаточности ее творцов. Все, что бы они ни делали, разваливается прямо на глазах. В том числе и миф о Крутах. До сих пор никто не знает точно, когда происходила «историческая битва под Крутами», сколько в ней участвовало украинских патриотов, сколько из них героически погибло, и какова была численность москальско-большевицкой орды. Цифры меняются в зависимости от того, насколько сильно повреждены пропагандой мозги украинствующего индивида, разглагольствующего на эту тему. Как правило, количество украинских патриотов, бившихся и погибших под Крутами, сводится к 300. Так, очевидно, проще вождям украинства проводить аналогию с битвой трехсот спартанцев под Фермопилами. А вот с количеством москальско-большевицкой орды у них получается еще смешнее. Некоторые украинские патриоты насчитали аж 400 тысяч злобных москальских агрессоров! Другие – 150 тысяч. Фигурирует так же цифра в 60, 30 и 12 тысяч. Представляете, 300 «свидомых» студентов и гимназистов (младшему было 15 лет, старшему – 22), никогда раньше не державших в руках винтовки, с тремя обоймами патронов на брата, по колено в снегу, на тридцатиградусном морозе три дня сдерживали 400-тысячную армию москалей, отвечая на их «фронтальные атаки», штыковыми контратаками! Тут даже спартанцы отдыхают! (Усмехается)

Д.Р.: Ну хорошо, а что же там произошло, на Ваш взгляд?

А.В.: Ничего особенного. Когда в январе 1918 года к Киеву подошли отряды большевиков, «кировники» УНР вдруг с удивлением обнаружили, что умирать за их власть желающих не оказалось. Даже та толпа дезертиров, которая, не пожелала возвращаться на фронт и осталась в Киеве, объявив себя украинскими полками, тихо растворились, как только стало известно, что к городу подходят большевицкие отряды. Те из «украинских» полков, которые не разбежались, перешли на сторону красных. Единственное на что «спромоглась» Центральная Рада, это с трудом подавить восстание рабочих Арсенала, а потом бежать к немцам. Ни на что большее она способна не была.

В этой ситуации украинские вожди не придумали ничего лучшего, чем отправить на встречу большевикам курень Первой юнацкой военной школы им. Б. Хмельницкого под командованием сотника Аверкия Гончаренко (около 600 юнкеров с 18 пулеметами). Что интересно, этот курень «Сичовых Стрэльцив» состоял из молодых «свидомых» галичан, устроенных на учебу в Киеве по распоряжению Грушевского, среди которых преобладали бывшие солдаты Австро-Венгерской армии, попавшие в русский плен. А его командир, Аверкий Гончаренко в 1944 году стал полковником «14. Waffen Grenadier Division der SS (Galizische №1)» [8].

Кстати, тогда Аверкию тоже не повезло. В июле 44-го 14 дивизия Ваффен СС, укомплектованная галичанами, после стремительной атаки советских танковых частей, попала в окружение возле местечка Броды на Западной Украине и была за десять дней боев намотана на гусеницы атакующих Т-34. Из 11 тысяч человек личного состава дивизии, из котла смогло вырваться около 3 тысяч. Для многих галицийских эсэсовцев первое боевое крещение оказалось последним. Из-за колоссальных потерь ее переформировали и отправили до конца войны в Восточную Европу подавлять народные восстания и гонять по лесам партизан. Вот такая, опять-таки, печальная история…

Так вот… «Сичови Стрэльци» были главной «ударной силой» «героев Крут». Потом к куреню присоединился отряд, состоявший из 120 совершенно недееспособных киевских гимназистов и студентов, обманутых Центральной Радой и посланных ею на убой.

Так как население ближайших городишек было настроено пробольшевицки, Гончаренко решил занять позиции возле железнодорожной станции Круты. Понимая, что остановить противника они не смогут, командир «сичовыкив» приказал разобрать пути, так как большевицкие отряды «захватывали Украину», катаясь на поездах.

27 января красногвардейский отряд Егорова (это около 3600 обстрелянных бойцов) двигавшийся в эшелоне к Киеву, возле станции Круты был вынужден остановиться из-за разобранных путей, а затем неожиданно попал под пулеметный огонь. Началась перестрелка. К вечеру большевики захватили станцию, вынудив «героев Крут» бежать к поезду, на котором они приехали. Впопыхах командиром «сичовыкив» была брошена на произвол судьбы сотня киевских студентов-гимназистов, которые до похода на Круты про войну знали лишь из учебников истории. В результате, они попали в плен.

Вот такая была «эпическая битва», которую я бы все-таки назвал проще - перестрелкой у станции Круты.

По канонической версии тогда героически погибли 270 юнкеров и 30 бойцов студенческо-гимназической сотни. Но что интересно, эти триста трупов, неугомонные национально-сознательные украинцы до сих пор на том свете с фонарями ищут. 1 марта 1918 г. в «освобожденном» германской армией Киеве был образован комитет по розыску тел погибших под Крутами, его возглавил участник «битвы» студент С. Король. Тогда для церемонии похорон предварительно было заготовлено 200 гробов, однако разыскать удалось лишь 28 трупов из тех киевских студентов и гимназистов, которые были брошены будущим полковником СС на произвол судьбы и затем расстреляны большевиками после боя. Еще около 100 раненых студентов и гимназистов были отправлены большевиками в Харьков для лечения в советских госпиталях. Судя по всему, остальные «герои» просто разбежались. О каких трехстах погибших «юнаках» до сих пор пафосно рассказывает наш пан президент совершенно не понятно. Впрочем, из того, что он рассказывает вообще сложно что-то понять.

К сказанному можно добавить, что обороняли Круты галицийцы не от москалей, а от одного из вооруженных отрядов, сформированных в восточных регионах Юго-Западного края, усиленного балтийскими матросами, опять-таки малорусского происхождения. И посланы были эти отряды правительством Украинской Советской Республики для выдворения Центральной Рады в австрийскую Галицию, откуда прибыла большая часть ее руководства, и куда это руководство впоследствии благополучно убыло.

Д.Р.: Насколько я знаю, украинское советское правительство было марионеточным и подчинялось воле руководящих органов РСДРП(б) и Совнаркома.

А.В.: А Вы хотите сказать, что Центральная Рада была самостоятельной? (Усмехается) Накануне октябрьского переворота, российская контрразведка оперативным путем зафиксировала конфиденциальные контакты Грушевского и его ближайших соратников с представителями австрийских и немецких спецслужб. Или Вы думаете, на чьи деньги бедный австрийский профессор, отгрохал себе домину в Киеве? Именно к нему немцы отправляли деньги, инструкции, эмиссаров, «идейную» литературу, отпечатанную в немецких типографиях. Русская контрразведка готовила его арест, но он не состоялся из-за прихода в Питере к власти большевиков. Вот что об этом писал в 1920-году, уже в эмиграции, очевидец тех событий, издавший в Токио брошюру «Украинскій сепаратизм и Германия»: «несмотря на то, что Грушевскій и его единомышленники обставили свою дЪятельность большой конспиративностью, русскому генеральному штабу удалось в теченіе лЪта 1917 г. собрать исчерпывающія доказательства их сношеній с Германіей.

Первоначально было обращено вниманіе, что, при обмЪнЪ военноплЪнными инвалидами, нЪмцы стали препровождать в Россію совершенно здоровых людей, преимущественно – уроженцев Малороссіи. Наблюденіем и опросом их удалось установить, что они посланы нЪмцами для пропаганды украинского сепаратизма и по прибытіи в Кіев должны были получать инструкціи от спеціальних агентов, группировавшихся около газеты «Новая Рада», руководимой ближайшим сотрудником Грушевского, нЪким – Чикаленко.

ВслЪед за этим в Ставку явился офицер Ермоленко, передавшій крупную сумму денег, полученную им от германскаго развЪдочнаго бюро для пропаганды. Ермоленко дал существенныя показанія о сношеніях нЪмцев с большевиками и украинскими сепаратистами. Обнаружено было также полученіе Грушевским солидных денежных сумм из-за границы» [9].

«...во второй половинЪ августа 1917 года, при содЪйствіи нашей агентуры, заграницей был перехвачен цЪлый ряд телеграмм, устанавливающих сношенія главарей рады с ВЪной и Берлином, а также двумя главнЪйшими германскими шпиками Гуммерусом и доктором Бордах. Тогда же в ПетроградЪ был задержан, пробиравшійся из Швейцаріи в Кіев, секретарь гр. Тышкевича, Степанковский, давшій цЪнныя показанія по этому дЪлу. Характерно то обстоятельство, что Степанковский, состоял агентом Шептицкаго, в тоже время был освЪдомителем нашей контрразведки в Швейцаріи.

В итогЪ, к концу августа 1917 г. В руках нашего генерального штаба было собрано достаточно данных для предъявленія Грушевскому и ближайшим его сотрудникам совершенно обоснованнаго обвиненія в сношеніях с Германіей, т.е. – в государственной измЪнЪ. Трагіческие корниловскіе дни и наступившее вслЪд за ними полное банкротство власти Керенскаго не дали возможности их использовать» [10].

Грушевский, как и Центральная Рада в целом, были немецкими марионетками. И вообще, в те годы здесь напрочь отсутствовало реальное государство. Весь Юго-Западный край был погружен в пучину хаоса и анархии. И в этих условиях, за регион реально боролись лишь три силы - большевики, добровольческая армия и немцы. Все остальные участники тех знаменательных событий не представляли собой чего-то серьезного и самостоятельного ни в политическом, ни в военном плане и только путались у воюющих сторон под ногами.

Когда появилась Центральная Рада, то ее полная недееспособность и отсутствие всякой поддержки со стороны народа компенсировалась тесными связями с немецким командованием. Немцам был нужен хлеб и ресурсы Малороссии, а поэтому им была необходима в Киеве подобная антирусская политическая бутафория с украинскими жупанами и шароварами, для оформления аннексии территорий. Как заявил в 1919 г. в интервью газете «Daily Mail», начальник немецкого штаба Восточного фронта генерал Гофман: «В действительности Украина – это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной воли русского народа. Я создал Украину для того, чтобы иметь возможность заключить мир хотя бы с частью России…».

Тот же Грушевский, был «свидомым» украинцем настолько, насколько это предусматривалось немецкими планами. Он был совершенно не самостоятелен и на эту самостоятельность даже не претендовал. Когда немцы брутально разогнали Центральную Раду, ее глава весьма спокойно воспринял гибель Украинской Народной Республики. Ведь так решило его немецкое руководство. Во всяком случае, в тачанку он не пересел, маузер и шашку на пояс не повесил, в национально-освободительной борьбе «украинского народа» против немецких оккупантов замечен не был. Даже не выступил с публичным осуждением узурпации власти немцами. А народ ой как тогда ненавидел немцев за тот грабеж, который они устроили по всей оккупированной территории! Наоборот, после гражданской войны Грушевский спокойно жил в Австрии, и неплохо себя чувствовал, лишь иногда с грустью вспоминая свой киевский особняк, разрушенный красными артиллеристами.

По-сути, Грушевский был настолько же независимым руководителем независимого государства, насколько героями были разбежавшиеся под ударом большевиков защитники Крут, а перестрелка возле этой железнодорожной станции - «исторической битвой». Все происходившее тогда напоминало сторонним очевидцам тех событий - фарс, точно так же, как фарс напоминает то, что сейчас происходит на Украине.

Вы знаете, очень полезно иногда читать воспоминания людей, видевших все воочию. В частности, я наткнулся на описание «героического» эпизода Крут в воспоминаниях члена Центральной Рады, а потом министра иностранных дел при Скоропадском Дмитрия Дорошенко. Вот что он по этому поводу писал: «Когда со стороны Бахмача и Чернигова двинулись на Киев большевистские эшелоны, правительство не могло послать для отпора ни единой воинской части. Тогда собрали наскоро отряд из студентов и гимназистов старших классов и бросили их – буквально на убой – навстречу прекрасно вооруженным и многочисленным силам большевиков. Несчастную молодежь довезли до станции Круты и высадили здесь на «позиции». В то время, когда юноши (в большинстве не державшие никогда в руках ружья) бесстрашно выступили против надвигавшихся большевистских отрядов, начальство их, группа офицеров, осталась в поезде и устроила здесь попойку в вагонах; большевики без труда разбили отряд молодежи и погнали его к станции. Увидев опасность, находившиеся в поезде поспешили дать сигнал к отъезду, не оставшись ни на минуты, чтобы захватить с собой бегущих… Путь на Киев был теперь совершенно открыт» [11].

Как видите, «эпическая битва» под Крутами нашла свое завершение в прерванной пьянке «свидомых» патриотов. Что и следовало ожидать.

Знаете, Чехов когда-то с иронией написал: «хохлы упрямый народ; им кажется великолепным всё то, что они изрекают, и свои хохлацкие великие истины они ставят так высоко, что жертвуют им не только художественной правдой, но даже и здравым смыслом» [12].

Так вот, «великие истины» украинства очень редко имеют хоть что-то общее с самым элементарным здравым смыслом. Более того, «свидоми» вожди украинства почему-то предпочитают откровенный бред возводить в культ и поклоняться ему ако идолу. И миф об «исторической битве под Крутами» это фрагмент как раз того бреда, которому лицемерно поклоняются вожди украинства и, главное, пытаются его навязать всем в качестве какой-то невероятно высокой морально-национальной сверхценности.

Д.Р.: Ну хорошо… Давайте закончим с мифом о Крутах... Если я не ошибаюсь, вы остановились на теме «наших» в гражданской войне.

А.В.: Да. Так вот… С Центральной Радой все понятно. Где еще были «наши» с точки зрения украинской официальной идеологии? Конечно же в рядах бандформирований бухгалтера Петлюры. Они ведь боролись за «вильну Украйину»! Вот только представляли собой петлюровцы в своей массе анархический сброд, с военной точки зрения не имевший существенного значения. Их поочередно гоняли по всему Юго-Западному краю то красные, то белые. Презрение они вызывали как у тех, так и у других. Сам Петлюра постоянно находился в «творческом поиске», не зная к кому присоединиться. Когда же он все-таки определился и предложил союз большевикам, то те его проигнорировали. Было уже поздно, поражение Вооруженных сил Юга России было вопросом времени, и петлюровские банды им были уже не нужны.

Еще остаются вооруженные отряды разгромленной поляками Западно-Украинской Республики. Но тут тоже произошел конфуз. Бросив Петлюру, они присоединились к армии Деникина, которая, как известно, боролась за единую и неделимую Россию.

Так что же у нас остается-то? А вот как раз и остаются Вооруженных сил Юга России, на 75 % укомплектованная малорусами. Вот где были на самом деле «наши», если уж действительно их искать в те годы!

А теперь представьте ситуацию… Великорусская государственность пала под тяжестью дворцовых интриг, разложения правящей элиты, мощного воздействия… ну скажем так «внешнего фактора». В стране нарастает хаос и анархия. Затем в течение считанных месяцев по всей Великороссии власть захватывает транснациональный революционный клан большевиков. Любое сопротивление жестко подавляется. После поражения генерала Корнилова, все, кто решил продолжить борьбу за русское дело бегут на юг России. Именно там формируется главная антибольшевистская сила – Добровольческая армия, а затем Вооруженные силы Юга России. И формируются они большей частью из малорусов. Понимаете о чем я? Когда под ударами внешних и внутренних врагов пала великорусская державность, на защиту Руси и русскости встали малорусы! Именно на их долю выпал самый трагический и кровавый период борьбы как с иностранным украинством, так и с иностранным большевизмом.

Д.Р.: Нда… В общем-то все очевидно, если задумываться над фактами.

А.В.: Мы создавали Российскую империю общими усилиями, платили за нее своим потом и кровью. Это был наш общий дом, и малорусы никогда не были в нем чужими. «Свидоми» не устают рассказывать сказки о том, как русские угнетали «украинцев» и как те адски мучились под этим гнетом, но при этом они почему-то молчат о том, что Россия никогда не знала малорусских, антироссийских восстаний, никогда не знала малорусско-великорусских конфликтов. Как писал в свое время украинофил Костомаров, «малорусы же никогда не были покорены и присоединены к России, а издревле составляли одну из стихий, из которых складывалось русское государственное тело» [13]. Тюрьмой для нас была Речь Посполита, но она заплатила за это страшную цену.

Для чего я так много рассказал о вкладе Западной Руси в общерусское дело? Да для того, чтобы наглядно показать ее творческий потенциал, который сейчас задавлен мертвым проектом «Ukraina». Если мы не вернемся к себе, к своей природе, к своей сути, если мы не в